Pentru varianta română a articolului, accesaţi acest link.
Нынешний украинский кризис серьезно подорвал веру многих зарубежных партнеров России в то, что она может быть предсказуемым игроком, соблюдающим определенные правила международного взаимодействия. Для многих аналитиков в странах Центральной и Восточной Европы происходящие события стали дополнительным доказательством того, что у Москвы есть некий Большой план по восстановлению собственного влияния в мире, в особенности же на постсоветском пространстве. Настроения в основном алармистские: Что если крымский сценарий будет повторен в Республике Молдова? Или стоит ли опасаться за свою территориальную целостность странам Прибалтики – членам Североатлантического альянса?
В данной статье будет сделана попытка дать оценку российской внешней политики в отношении Молдовы в свете украинского кризиса. В этой связи основными вопросами традиционно являются вопрос о территориальной целостности и европейской интеграции этой страны.
Исходным тезисом для анализа является идея о том, что российская внешняя политика глубинно реактивна и носит в какой-то мере оборонительный характер: Москва в значительной степени обеспокоена утратой своего эксклюзивного влияния на постсоветском пространстве вследствие расширения НАТО и ЕС. Сопротивление расширению НАТО – это главная константа российской политики постсоветского периода, ведь психологически НАТО в России воспринимается как победивший враг, который своим дальнейшим расширением и укреплением желает лишь увеличить плоды своей победы. Европейский Союз также начинает восприниматься как геополитический актор, который, хотя и не имея в своих руках военно-политических инструментов, крайне эффективен с точки зрения экономической, а также мягкой силы. Так, Путин воспринял как личное унижение то, что ЕС не выполнил договоренностей по Украине от 21 февраля 2014 г. и поддержал государственный переворот в стране, которая для Кремля все еще является то ли продолжением России, то ли эксклюзивной сферой влияния. В итоге присоединение Крыма и события на юго-востоке Украины выглядели как ответ на такое смещение баланса сил.
НАТО и ЕС вкупе воспринимаются в России как абстрактный «Запад», отношения с которым определяются до сих пор как нечто среднее между враждой и конкуренцией. Проблема такой позиции в том, что действия Москвы на постсоветском пространстве порождают значительное беспокойство на Западе, что приводит к логичному по своей сути укреплению присутствия в том числе НАТО в регионе. А это в свою очередь служит Москве доказательством ее исходной посылки.
Реактивный характер внешней политики подразумевает в итоге, что в Кремле на ситуацию в Молдове просто реагируют, зачастую в пожарном стиле. Москва не стремится выработать собственной повестки дня, определить позитивную стратегию: Евразийский Союз выступает скорее как туманная альтернатива Европейскому Союзу, а в арсенале средств доминируют различного рода запретительные меры или угроза их применения.
При этом такой характер политики вовсе не означает отсутствия планирования как такового. Но речь идет не о стратегическом, а о чисто сценарном планировании, которое подразумевает расчет рисков и выигрыша от реализации того или иного внешнеполитического сценария. Если распространить логику такого планирования на внешнюю политику России в Молдове, какие сценарии можно реконструировать?
Как представляется, определяющим фактором для российской политики на данный момент служат парламентские выборы в Молдове в ноябре 2014 года. Казалось бы, наилучшим сценарием для России и Приднестровья является приход к власти В. Воронина, который свернет активную фазу сближения Молдовы с Европейским Союзом и тем самым снимет множество раздражающих Кремль факторов. Совершенно неважно, что коммунистов при этом сложно назвать «евразийскими силами», как это уверенно делает Д. Рогозин, но основная их задача состоит в этом смысле в обструкции евроинтеграции и снятие возможных ограничений для приднестровского экспорта, которые могут наступить в 2016 году в связи с отменой Брюсселем режима автономных торговых преференций. Ставка на выборах в ноябре будет скорее всего делаться именно на ПКРМ. В. Воронин не является для Кремля идеальным партнером, каким не был и В. Янукович, но именно он готов продолжить привычную для постсоветского пространства многовекторность во внешней политике.
Тем не менее, в случае с приходом к власти В. Воронина возникает одна существенная проблема: вероятность повторения твиттер-революции образца 2009 года в ходе масштабных выступлений оппозиции, в т.ч. с прорумынскими лозунгами. Российские государственные СМИ до сих пор напоминают о событиях апреля 2009 года как о разгуле в Молдове румынизма, бандитизма и русофобии. В этом плане недалеко и до лозунга о «румынских фашистах», которые угрожают пророссийскому Приднестровью. Поэтому именно такой ход событий может серьезно подтолкнуть российское руководство к принятию решения, аналогичного не столько крымскому, сколько абхазскому. Приднестровье не имеет с Россией общих границ, а Украина вряд ли превратится в дружественное России государство в обозримой перспективе. Поэтому Россия скорее всего примет в таком случае решение о признании независимости Приднестровья, что будет означать для нее необходимость прямого дотирования приднестровских элит (сейчас это дотирование носит непрямой характер благодаря невзиманию платежей за газ и инвестированию в социальную сферу Приднестровья). Такой сценарий для Кремля не самый лучший, так как в этом случае Приднестровье будет выступать лишь как символическая компенсация за «утрату Молдовы», скорее всего окончательную, а приднестровская де-факто государственность упадет серьезной ношей на российский бюджет, который и так уже вынужден сокращать геополитические инвестиции в контексте необходимости «поднимать Крым». Именно о такой «опции» говорит редактор радиостанции «Эхо Москвы» А. Венедиктов, когда рассказывает о своих контактах в высших эшелонах российской власти и сценарии «пробивания туннеля до Приднестровья».
Третий сценарий представляется наиболее вероятным. Он связан с сохранением у власти в Кишиневе проевропейского правительства. Если Европейский Союз продолжит проводимую им политику в отношении Молдовы и Приднестровья, то внешнеполитическая напряженность вокруг Молдовы будет сохраняться. Во-первых, за счет таких мер, как усложнение жизни молдавским мигрантам и введение тарифных и нетарифных ограничений на молдавский экспорт, Москва уже пытается на уровне риторики оказать давление на молдавское правительство. Примерно та же тактика и в российско-молдавских газовых отношениях. Конечно же, эти меры даже при частичном их введении будут иметь серьезные последствия для Молдовы, но они вряд ли приведут к отказу Кишинева от своей внешней политики. В Молдове в определенной степени уже привыкли жить в обстановке ограничений и эмбарго, и правительство, а также простые люди уже давно выстраивают собственные планы по адаптации к любой ситуации. Так, все больше трудовых мигрантов из Молдовы едет в ЕС, а к концу этого года уже должен заработать трубопровод Яссы-Унгены, который сможет на треть обеспечить газовые потребности Молдовы. Не стоит и забывать о международном контексте, который вряд ли позволит России оказывать долгосрочное давление на двусторонние торговые отношения.
В контексте этого сценария особый интерес представляет судьба Приднестровья. Если Молдова все-таки успешно создаст DCFTA[1] с ЕС, то с 2016 года приднестровская экономика на рынках ЕС окажется под прессом серьезных тарифных и нетарифных ограничений. Перед Россией встает серьезный выбор, что делать в данной ситуации. Вряд ли политэкономическая ситуация будет достаточным основанием для признания Приднестровья, на что надеются в данный момент приднестровские элиты и часть российского истеблишмента. Скорее всего, речь будет идти о том, что Россия попытается сохранить статус-кво в регионе, даже если это будет означать фактическое умирание половины оставшейся экономики региона. В принципе последствия от экономической изоляции наступят не сразу: какие-то объемы экспорта, в т.ч. электроэнергии, сохранятся в Молдову и Украину, будет расширяться экспорт в Россию. Самый серьезный удар будет нанесен по среднему бизнесу, в особенности текстильной и обувной промышленности, а не по предприятиям-гигантам типа ММЗ или Молдавская ГРЭС. Тем не менее, в среднесрочной перспективе инвестиционный климат в Приднестровье очень сильно пострадает, и экономика региона, как станет окончательно понятно, не сможет нести бремя социальных расходов бюджета. При затухании экономической активности в самом Приднестровье поступления от продажи газа в приднестровский бюджет будут все более сокращаться. В итоге все будет зависеть от готовности России напрямую в той или иной мере софинансировать бюджет Приднестровья, но делаться это будет скорее по остаточному принципу.
Третий сценарий представляется наиболее вероятным, так как в данный момент, несмотря на экономические ограничения, курс на умеренное противостояние с Западом вокруг будущего постсоветского пространства продолжается. В этой связи трудно себе представить, что между Россией и ЕС будет все-таки найдено компромиссное решение по Молдове, в том числе с включением Приднестровья в зону свободной торговли с ЕС. Тем не менее, случай Молдовы может значительно отличаться от Украины: при сохранении политической стабильности в Кишиневе максимум, через что должна будет пройти Молдова, это политэкономическое давление. Как и в случае с Северным Кипром, Приднестровье останется в орбите идеи об общем государстве, хотя де-факто левый берег Днестра будет неопределенное время оставаться в статусе территории, переживающей политическую изоляцию и социально-экономический упадок.
[1][1]Deep and Comprehensive Free Trade Area (Углубленная и всеобъемлющая зона свободной торговли).
Вождь пролетариата не должен держать деньги в западных банках. Как-то так. Россия не может делать ставку на Воронина, поскольку он легко управляем Западом.
О каких „правилах международного взаимодействия идёт речь?” Ввести бесполётную зону над Украиной, уничтожать мирных жителей и бомбить гражданские объекты. Вы это имели в виду? Разве остались какие-то правила?
Автор два раза увидел Путина в новостях, и берётся судить о том, что Путин воспринимает как унижение. Ну и многое другое на таком же уровне аналитики и достоверности.
А что?! Путин ум, честь и совесть нашеи эпохи !? 🙂
\\ уничтожать мирных жителей и бомбить гражданские объекты\\
К чему это? А когда вы видели „зеленных человечков” с имперской лентой разве вы не понимали что это начало гибели мирных жителей и разрушения гражданских обьектов?
Разве в Крыму кого-то бомбят?
Я думаю, что автор довольно умеренно рассуждает.
По поводу Воронина, он говорит о реально-политической игре, где ставки ставятся на кандидатах с реальными шансами войти в парламент. Кроме ПКРМ, я не вижу никакого кандидата, в этот момент, с сдержанной – мягко говоря – позицией по отношению к европейской интеграции. Цитирую: „. Воронин не является для Кремля идеальным партнером, каким не был и В. Янукович, но именно он готов продолжить привычную для постсоветского пространства многовекторность во внешней политике.” Но не исключенно, что Россия ставит на несколько кандидатов.
Мне кажется, что мы живём в разных мирах. Янукович был откровенно антироссийским президентом, проблемы с Западом начались буквально осенью, когда он понял что нельзя подписывать договор об ассоциации, но и Порошенко не хочет подписывать, что же не означает пророссийскости.
Последовательно евразийскую политику проводит только Додон, но и он управляем. Я думаю, что Молдавию в любом случае принудят к подписанию договора, вне зависимости от желаний электората и результатов выборов.
Eu nu sunt convins ca politica lui Putin (a Rusiei) este reactiva. De fapt, autorul nu argumenteaza ipoteza. El pleaca de la ea ca de la ea ca de la o prezumtie.
Judecind dupa felul cum se incheaga lucrurile in interiorul Rusiei in spatele carora se vede o idee clara, bine gindita, si care nu poate sa existe fara o politica externa pusa la punct, putem sa presupunem ca ar exista un plan despre care noi inca nu ne-am apucat sa ne gindim cum trebuie.
И где оценка российской внешней политике в отношение Молдовы? Пока что кремль держит паузу, а три возможных варианта описанных автором на самом деле постоянно присутствуют. Другое дело что они на уровне „второго помощника третьего секретаря” и в разное время на свой вариант делается акцент, но до сих пор для нас и этого было достаточно. Да, похоже что политика оккупации части территории теряет ефективность. но на самом деле это для нас является головной болью а не для кремля. Кремль может быстро задействовать другой рычаг не отменяя прежние (и очень вероятно что так и будет) – гагаузию. Это же выгодно: в приднестровье есть достаточно оружия, „добровольцев” так же достаточно, „гуманитарную помощь” можно поставлять на законном основании, имидж не теряется так как это „внутренний конфликт”, ну а внутренняя политика Молдовы (вернее ее отсутствие) так и подталкивает к этому. Эйфория россиян по поводу „зеленных человечков” лишний стимул к этому варианту.
Если в этой статье ставится вопрос о территориальной целостности и европейской интеграции ЭТОЙ страны то надо осознать каким образом мы оказались без органов государственной безопасности, без армии, де факто без президента и что нам надо срочно предпринять для смягчения последствий разрушительной и преступно халатной политике. В пору определиться что такое президентское правление в отдельно взятом регионе, что такое военное положение, в каких случаях применяется и быть готовыми применять. Помощь из вне может быть, но только в виде помощи а не в виде выполнения нашей работы
Мне кажется что и автор и большинство коментаторов сильно преувеличивают значение Молдовы и Преднестровья в контексте противостояния России и НАТО/ЕС. Вспомним как относительно спокойно Москва отнеслась к вступлению в НАТО и ЕС стран Балтии. И это несмотря на то что в российском медйном образе эстонский и латышский национализмы не менее прочно ассоциируются с “фашизмом” чем украинский, а удельная доля “русских” в этих странах в 2 раза превышает удельную долю “русских” на Украине. Столь разная реакция Москвы на реальное вступление Балтии в НАТО/ЕС с одной стороны, и на лишь перспективу подобного вступления в случае с Украиной с другой, объясняется различием стратегической значимости этих стран в противостоянии России и США. В отличие от Балтии, вступление Украины в НАТО с последующим размещением системы ПРО фактически отменяет принцип “взаимного гарантированного уничтожения,” к чему американцы всегда стремились в силу специфики своего политического менталитета. В этой связи, не трудно понять что с точки зрения стратегической ценности для Москвы, Молдова, не имеющая общих границ с Россией, уступает даже странам Балтии, не говоря уже об Украине.
Осознав что для Москвы Молдова – не Украина, не менее важно понять что и Преднестровье для Кремля – не Южная Осетия. Стратегическпя значимость последней очевидна (контроль над Рокским тоннелем с выходом на южную сторону Кавказа с одной стороны, а также возможность контролировать грузинско-чеченскую границу). На ней в значительной степени держится военно-политическое присутствие России в Закавказье, что предоставляет Москве возможность быть арбитром в азербайджано-армянском конфликте. В отличае от Южной Осетии, Преднестровье не имеет общей с Россией границы, и, ввиду очевидной нереализуемости варианта с Новороссией, – иметь не будет. В отличае от Южной Осетии, Абхазии и Нагорного Крабаха, Приднестровье – единственный сецессионистский конфликт на територии бывшего СССР, в котором “русские” противостоят “нерусским” (Во всех остальных случаях мы имеем дело с противостоянием различных групп “нерусских” друг другу). “Активизация” приднестровского конфликта по примеру абхазского и южноосетинского только антагонизирует румыноязычное население и может только лишь ускорить исчезновение ПМР. В этой связи совершенно не понятно какие стратегические задачи Москва могла бы решать посредством применения к Приднестровью южноосетинского подхода.
Вот почему Молдова и Приднестровье представляют для Москвы наименьшую ценность из всех вышеперечисленнных стран и непризнанных государственных образований. Я бы даже сказал что столь малая “заинтересованность” Кремля в Преднестровье и Молдове и составляет основную проблему для элит последнеей в их отношениях с Россией, ибо не позволяет им выторговать у нее сколько-нибудь занчительные уступки. Тоже самое, разумеется, касается и отношений Молдовы с ЕС
Imbucuratoare vesti. Adica e bine sa stii ca Rusia, de fapt, nu are un interes aici (in Moldova). Am si rasuflat usurat. 🙂
Doar ca nu pot sa ma dezbaier de o intrebare – daca totul e ”asa de bine” (in sens ca Dzeu ne-a ferit de marele interes a Rusiei), de ce atitea ani se intimpla ceea ce se intimpla? E o lupta cu plictiseala, sau cum?
Вы спрашиваете, почему Молдавия 23 года деградирует? Мне кажется, ответ очень простой.
Да, еще и мастер спекулятивного словооборота. 🙂
Вы сомневаетесь, что Молдавия деградирует?
\\ В этой связи совершенно не понятно какие стратегические задачи Москва могла бы решать посредством применения к Приднестровью южноосетинского подхода.\\
А никто и не утверждает что Москва применит именно южноосетинский подход. Согласен что значимость Тирасполя для Москвы не такая уж большая с одной оговоркой – на сегодняшний день.Что бы мы не говорили а государство Р Молдова есть проект кремля и в политике нет место альтруизму. Значит и ожидать что Москва просто так отстанет не следует. Относительно малый интерес по отношению к нам обясняется крепкими позициями. Как только у нас появится возможность оторваться от кремля его тактика изменится. Нельзя недооценивать и значение тирасполя в русско-украинских отношениях
Не понимаю, что Вы называете «крепкими позициями» Кремля в Молдове? Среди молдавских политических партий нет ни одной, которая бы по-настоящему орентировалась на союз с Москвой и на вступление в Таможенный союз (достаточно посмотреть на исход недавнего конфликта в ПКРМ). Что же до Приднестровья, то это головная боль для Кремля поскольку любое обострение конфликта поставит его перед тяжелой дилеммой: либо «слить» Приднестровье что не добавит Путину популярности среди русских ни в России ни за ее пределами, либо поддерживать Приднестровье что сыграет наруку всем тем силам которые стремятся поссорить Россию со «старой Европой» (об этих силах, смотрите мою статью Contested Meanings of Europeна этом сайте). Наличие Приднестровья не только не ослабляет проевропейски ориентированные силы в РМ, но напротив, является залогом их нынешнего преобладания. Представте себе что было бы если бы Приднестровье интегрировалось бы в РМ? Приднестровские избиратели массово голосовали бы за ПКРМ, и их поддежка была бы наверняка достаточной что бы развернуть ПКРМ в сторону Москвы и позволить ей вновь прийти к власти.
Достаточно короткого разговора американского посла с любым молдавским политиком, чтобы он выполнил почти любое указание доброго, но строгого дяди в пробковом шлеме.
Времена меняются, раньше в моде были кирзачи, теперь вот пробковый шлем:-)
Но прогресс таки заметен, за несоблюдение моды уже не высылают
Крепкие позиции кремля в Молдове это „я этим владею, а вы попробуйте отберите”. Двадцать лет это было эффективно, пока в силу разных причин у ЕС не появился интерес к этой проблеме и кремлю не надо было что либо менять. Теперь же, когда Тирасполь потерял способность (или замаячила такая перспектива) держать Молдову в сферу влияния кремля, россии приходится задействовать другие рычаги. По логике и по некоторым признакам быстрее всего что будет разыграна гагаузкая карта и в ней большую роль будет иметь соотношение цена-качество, то есть какие усилия надо прилагать для достижения результата, а это уже и от нас зависит.
Партийные игры имеют чисто тактическое значение, так как партии у нас все персональные то не только комунисты но и любая другая партия может менять свой курс вплоть до 180 градусов. Единственный надежный союзник кремля это пятая колона
Выражение „Кремль держал Молдову 20 лет” мого бы иметь смысл только в том случае если бы Молдова все это время действительно могла куда-то „уйти.” Однако до появления у ЕС интереса к Молдове в контексте политики „Восточного партнерства”, такого интереса как раз-то и не было и „идти” Молдове было некуда. Таким образом, изменение ситуации Молдовы связанно именно с проявленем к ней интереса со стороны ЕС, а не с утратой Приднестровьем способности ее „держать.”
Ну а фраза „единственный надежный союзник Кремля это пятая колонна” вообще не выдерживает никакой критки поскольку является калькой утверждений о том что „единственный надежный союзник Госдепа – это пятая колонна.” На самом деле калька значтельно губительнее оригинала, потому что, в отличае от последнего, подразумевает конкретную этническую группу и тем самым вызывает призрак геноцида.
Victor, nu cred că putem anula interesele Rusiei în regiune. Altfel, într-adevăr, nu putem înţelege comportamentul nervos al administraţiei Putin faţă de tentativele RM de apropiere de UE. Nu poţi compara comportamentul Rusiei faţă de ţările baltice în 1990-1991 cu cele de acum. Atunci Gorbaciov a permis scoaterea trupelor sovietice din Germania, fără niciun fel de violenţă. Nu cred că Putin ar fi făcut, astăzi, la fel. Deci, atenţie la un uşor anacronism. Interesele Moscovei există şi ele se văd, în economie, în politică. La fel cum, Moldova a apărut mai nou, cu ocazia acestei „crize ucrainene”, şi în atenţia statelor occidentale. Altfel, nu ne-ar da să semnăm în grabă aceste acorduri. Nu contează dimensiunile RM. Ar fi puţin ciudat să denegăm aceste interese ale marelor puteri. O altă discuţie ar fi în ce măsură aceste interese corespund cu interesele RM, cele ale unei dezvoltări, economice, politice, sociale, sau mai exact cu definiţiile locale ale acestor interese. Din perspectiva RM, Eu aş pleda pentru o exploatare a acestor interese venite din afară, în folosul RM. Pentru asta, e nevoie de o clasă politică onestă, pragmatică şi abilă.
Я думаю, договор об ассоциации с ЕС будет подписан вне зависимости от желания молдавского избирателя или исхода выборов. Интересы Молдовы никто учитывать не будет – проблемы индейцев шерифа не беспокоят.
Petru, țările baltice au intrat în NATO și EU în 2002- 2004, nu în 1990-1991. Putin deja au fost la putere, însă n-au avut loc nici un incident comparabil cu ceea ce am avut în situația cu Georgia în 2008 sau ceea ce avem acum în Ucraina. Întradevăr, Moldova a apărut recent în atenția puterilor occidentale. Eu doar aș spune ca șansele Moldovei de a semna un acord favorabil cu EU sunt într-o reliție înversă cu succesul Parteneriatului estic în prinvința Ukrainei. Dacă Ianukovich ar fi rămas la putere, EU ar fi avut un interes mare da a face investiții pentru a transforma Moldova într-un o vitrină atrăgătoare pentru restul Europei Centale de Est și Transcaucasiei, fiindcă în acest caz Moldova ar fi fost practic sungura țara din regiunea unde strategia de Parteneriatul estic nu ar fi eșuat. Acum cînd orientația uncraineana spre EU este mai mult sau mai puțin asigurată împortanța Moldovei pentru EU scade inevitabil, ceea ce diminueaza șansele Moldovei pentru condiții favorabile în cadru acordului de asociere.
Молдавские националисты любят Россию. О России говорят плохо, но часто и задиристо. Я читал, читал, а потом понял – это любовь. Пусть странная, без взаимности, но любовь.
Все-таки вы поет, г-н Краснов! 🙂
Олег, я не сомневаюсь что вы обладаете даром тонко подменять тезисы. 🙂
Но что Вы имели ввиду, когда говорили – de ce atitea ani se intimpla ceea ce se intimpla?
Transnistria si derivatele acestei. Armata 14. Speculatiile cu embargourile. Implicarile directe si indirecte in ceea ce se intimpla aici. Cam asta am avut in vedere.
А ничего не происходит. Постепенная деградация производства, образования, науки, культуры. Приднестровье – результат всплеска национализма конца 80-х.
Это в точку. Румынские националисты-фашысты – это все они. Просто милые правильные честейшие парни не отдали, как-водится, ни пяди родной земли этим исчадиям. Вы здесь Кузьму обогнали – дальше корня узрели. 🙂
В 1991-92 годах Кремль не интересовался не только Приднестровьем, но и Украиной, и Белоруссией. Я бы сказал, и Россией интересовался не особенно.
\\Victor Taki
Ну а фраза “единственный надежный союзник Кремля это пятая колонна” вообще не выдерживает никакой критки \\
Мне жаль что Вы так легко проходите мимо такого явления. Назовите как хотите, я предпочитаю „обозники”, исторический прецедент это „черноногие” в Алжире, но суть этого явления одна – распад империи порождает обособленную прослойку общества члены которой недовольны существующей реальностью и желают возрождения империи. Эта прослойка хоть и имеет этническую тенденцию, все же главная ее черта это желание восстановления империи, поэтому Ваше напоминание о геноциде не уместна.
В то время когда существует острая нужда в консолидации, национальной идеи, формировании гражданского общества, сам факт наличия такой прослойки является деструктивным, а страусиновая политика „мы делаем вид что у нас такого нету, дабы не обидеть кого” только усугубляет положение.
Как Вы думаете, когда лидер партии обращается к возможных своих избирателях и обьявляет приоритеты по важности – 1) там. союз; 2) государственность Р Молдова – к кому это относится? Как называть гражданина который ставит геополитический вектор выше государственности? А если большинство граждан не принимает такой подход, это геноцид?
Национальная идея не означает национализма. В многонациональном обществе национализм разрушителен, люди это понимали со времён Египта. „Желание восстановления империи”, „обозники” – внутренние мифы, искусственные конструкции, не имеющие отношения к реальности. „Прослойке” они не известны и существуют только в воспалённых умах националистов. Реальные результаты многолетнего правления этнократов мы можем наблюдать на Украине, в Молдавии, Грузии, но никого это почему-то не учит, даже сегодня. Вероятно, кому-то нужно ещё 25 лет, но вот проблема – к тому времени в Молдавии может не остаться населения.
А какова цель вашего участия в дискуссии? У меня сложилось впечатление что Вы выше уровня „сам дурак” и шаблонных речевок.
\\“Прослойке” они не известны и существуют только в воспалённых умах националистов\\
Не секрет что вплоть до 90-ых годов у нас было феодальное общество, около 70-ти процентов жили натуральным хозяйством. Сколько их сегодня? То есть общество видоизменилась, исчезли одни слои (как крестьянство) и появились другие (как гастарбайтеры). У этих слоев есть свои типичные групповые интересы. Я обратил внимание на одну такую прослойку общества, основанной на ностальгии по бывшей империи и которая является опасной в силу того что ставит свои групповые интересы выше общегосударственных. Отрицать само существование такого явления это только обострить ситуацию
Очень хорошо, что Вы привели пример Алжира, ибо он как раз и позволяет понять насколко распад СССР отличатся от распада французской колониальной империи. Реакция «черноногих» на перспективу отделения Алжира была мгновенной, что собственно и вызвало войну, которая унесла полмиллиона жизней. Ничего подобного в случае с 25 миллионами русских, которые оказались за пределами границ РФ в конце 1991 г. не произошло. За последние 20 лет их численность серьезно сократилась, либо за счет эмиграции в Россию (как в случае со среднеазиатскими странами и Закавказьем), либо за счет смены идентичности (как в случае с Украиной где значительное число русских предпочли записаться украинцами) и сейчас составляет менее 18 милионов человек. Характерно что, до последнего времени конфликтов не было именно в тех странах, в которых русские многочсленны и/или составляют особено высокую удельную долю местного населения (Казахстан, Латвия, Эстония, Украина). Да, в Украине в последние месяцы возник конфликт, но даже офицальный Киев представляет этот конфликт не как войну между русскими и украинцами, а как агрессию РФ против Украины. В самой же Украине полно людей, которые выражают свою нелюбовь к Москве на русском языке, равно как и достаточно тех которые ненавидят майданное правительство на украинском.
Приднестровье является единственным исключением, однако этот конфликт, как известно унес 500 жизней, а не 500 000 как алжирская война. Подавляющее большинство жертв постсоветских конфликтов это нерусские – убитые другими нерусскими. Львиная доля этих жертв приходится на гражданскую войну в Таджикистане, а их общее число измеряется несколькими сотнями тысяч человек. Это много, но все же значительно меньше, чем миллион жертв связанных с распадом Французской империи (к более 500 000 погибших в ходе алжирской войны надо добавть почти такое же количество погибших до того в связи с попытками французов удержать Индокитай). Как видите, СССР распался куда более «цивилизлванно» чем Французская империя, именно потому что Москва не все эти годы не пыталась использовать русских в «ближнем зарубежье» в качестве «пятой колонны», сами они в подавляющем большинстве случаев не спешили таковой становиться. И даже в тех случаях, которые составляют исключения, а именно Приднестровье и, совсем недавно, Крым, поддержка Москвой русских сецессинистов в итоге способствовала тому что Молдова и Украина, стали менее «русскими» в плане этнического состава. Тем самым, объективно действия Москвы до сих пор заключались в том чтобы избавить Вас от призрака «пятой колонны» которого Вы так боитесь.
В свете вышесказанного, то что Вы назывете «желанием восстановления империи» якобы присущем «пятой колонне», превращается в банальное нежелание части граждан государств Центрально-Восточной Европы жертвовать возможностями заработка связаными с Россией. Всем известно, что юговосточная промышленная часть Украины была до сих пор относительно более благополучна экономически чем западная ее часть ввиду размещения на ее предприятиях российских заказов и получения вплоть до 2009 года скидок на газ. Почему этот экономческий интерес юговостока является нелегитимным? Почему он должен приносится в жертву политическим интересам тех сил, которые избрали одностороннюю ориентацию на Евросоюз? Тот же вопрос можно задать и в отношении Молдовы. Почему экономические интересы молдавских граждан работающх в России должны приносится в жертву интересам молдавских граждан работающих или надеющихся работать в Евросоюзе (тем более что удельное соотношение румыно- и русскоязычных среди этих двух категориях врядли отличается от такового соотношения вцелом по Молдове)? Не является ли очевидным, что в интересах и Украины и Молдовы добиваться максимально благоприятных условий и со стороны ЕС и со стороны ТС? И не очевидно ли, что их способность добиться от ЕС таких условий напрямую связана с сохранением отношений с ТС (и наоборот)?
По части того что россия могла бы обойтись с нами и хуже, а в сравнение с распадом французкой империи и югославии россия выглядит хорошо – спорить не буду.
В доказательстве отсутствия имперцев (может такой термин не будет Вам резать слух? 🙂 ) Вы не убедительны
А вот „… Почему этот экономческий интерес юговостока является нелегитимным? Почему он должен приносится в жертву политическим интересам тех сил, которые избрали одностороннюю ориентацию на Евросоюз?…” – извольте, такова суть демократии и хоть это далеко от идеала, увы, лучшее еще не придумали. Если у нас Унгенам не выгоден ТС и он обьявит „или ЕС или мы выходим из Молдовы, Вы что, поддержите их?
„…Почему экономические интересы молдавских граждан работающх в России должны приносится в жертву интересам молдавских граждан работающих или надеющихся работать в Евросоюзе…” – опять рабский принцип выбора хозяина. Экономические интересы и тех и других должны приносится в жертву интересам государства и общества в целом. Если наше примыкание к одной из международных структур позволит нам поднять экономику и отказаться от такого явления как гастарбайтерство то можно экономические интересы части граждан приносить в жертву
Chiar ieri purtam o discutie pe tema loialitatii minoritatilor din Moldova cu Iurie si alti cativa amici. Am ajuns, desigur si la argumentul „coloanei a cincea” sau minoritatile imperiale sau loialitati extrateritoriale (ca, la limita despre asta e vorba).
Teza mea: statul moldovean are o problema structurala: mai multe grupuri „minoritare” aleg sa fie mai degraba loiale unor centre din afara tarii (Moscova, Bucuresti) decat unui proiect local… Putem discuta despre absenta unui proiect local (construit pe linii civice, asa cum, se pare, cred si eu si Petru si Oleg) si despre insistenta cu care proiectele existente: moldovenist si romanist s-au construit tot de-a lungul unei axe etnice… Putem discuta despre cum absenta acestui proiect civic si despre rolul in care aceasta absenta joaca festa in anumite contexte regionale.
Русофоны значительно более патриотичны, чем это может показаться. Надо только перестать их отталкивать, перестать им объяснять, что они „обозники”, „осколки империи”, „пришельцы”, „вечно вчерашние”, а иначе они этому поверят.
У них две Родины – историческая и настоящая. К которой из них относится Ваше утверждение? 🙂
Попробуйте догадаться.
He he…Problema nu e in lipsa unui proiect, ci in lipsa unei scari de valori acceptata de majoritate.
Andrei, ce proiecte vedeti ca eu nu am gasit nici unul coerent.
Pentru ce va trebue benzina daca nu aveti automobil?
Aveti dreptate ca un proiect local ar fi binevenit, insa lipsesc premisele, lipsesc conditiile pentru aparitia lui. Voi, aici pe acest siteu puneti in discutie aceasta problema, dar citi vizitatori aveti? Cine in afara de voi mai pune in discutie problemele societatii civice? Cum poate un cetatean de rind sa sustina un proiect national atunci cind ii sunt devalorizate notiunile de baza – etnie, limba, stat, simboluri de stat, eroii, etc.? Puteti sa dati la copii dvs studii foarte bune, insa daca ca parinte i-ati cultivat o scara de valori perversa studiile bune nu vor aduce un rezultat bun. La fel si la nivel de natiune, in primul rind trebuie de cultivat scara de valori, care, in cazul nostru lipseste si aceasta lipsa si este problema structurala mentionata de dvs.